Из бесконечного черного бархата далекого космоса кажется, что наша планета летит сквозь Вселенную, как маленькая бело-голубая блестка, коронованная на верхушках полюсов льдом и снегом, обмотанная прозрачной пряжей облаков и покрытая изменчивыми зеленовато-голубыми водами океанов, отражающих своими глубинами солнечные лучи.
Большая часть поверхности Земли покрыта водой: это колыбель жизни, самая глубокая часть Земли, такая же таинственная и неизученная, как небеса. Там, где море встречается с берегом, возникает магическое пространство, в котором смешиваются два мира. Когда вы гуляете по широкому песчаному пляжу и рассматриваете то, что вынес прилив, или стоите над высоким обрывом, глядя на кружащихся морских птиц или резвящихся вдали океанских животных, новые перспективы открываются для вашего воображения.
Невозможно узнать, кто первым шагнул в неведомое и спустил на волны корабль. Может быть, человек, доведенный до отчаяния голодом, покинул сушу, чтобы найти себе новый дом? Или присущая человечеству страсть к путешествиям слишком сильна, и от нее невозможно отказаться? Но с доисторических времен сначала завоеватели и исследователи, а затем колонисты и переселенцы отправлялись в путь, доверяя свои жизни ненадежным водам. Кто-то нашел свою счастливую судьбу и вернулся в свою страну, другие основали новые колонии и обрели новый дом. Различные цивилизации впервые встречались одна с другой, свершались события исторической важности — морские путешествия часто становились катализаторами происходящего.
Естественно, изумленные путешественники сталкивались с чужой культурой, незнакомой средой обитания, необычными океанскими тварями и растениями. Неизвестные ранее представители флоры и фауны получили названия; сначала общераспространенные — для повседневного употребления, а позднее научные — для классификации. Названия некоторых обитателей моря и прибрежных вод позволяют лучше понять сущность этих удивительных созданий. В соответствии с художественным замыслом на вышивке, представленной на иллюстрации 12, изображены жители моря, забавные как по своей сути, так и по названиям.
Моряки всегда были суеверными, и это неудивительно, свои жизни они постоянно вверяли неудержимым стихиям ветра и воды. Стремясь любой ценой избежать неудач, они добивались расположения божеств и божков. Вера в странных морских обитателей была всеобщей, и, по мнению античных мореплавателей, доказательства реальности существования чудовищ, морских духов и русалок существовали повсюду.
Разве подводное свечение медуз и других фосфоресцирующих обитателей моря — это не очевидное проявление магических сил? А «кошельки» (тонкие оболочки, откуда появляются детеныши малой пятнистой акулы — Scyliorhinus canicula), вынесенные на берег высоким приливом, — это ли не собственность русалок и водяных? Найденные у береговой линии мешочки казались шелковыми, их длинные усики выглядели, как шнурки, а если в них не оказывалось сокровищ, так это потому, что они всегда были раскрыты!
Справа на дне (см. ил. 12) «кошелек русалки» прикреплен к колышущемуся листу темно-красной водоросли (Palmańa palmata). «Кошелек» длиной 10—20 сантиметров остается неповрежденным в течение почти одиннадцати месяцев, пока развивается молодая акула, но в конце концов он разрывается, когда акуленок всплывает (см. рис. 6). Сброшенный, изорванный в клочья мешочек после этого носят течения и могут выбросить его на берег вместе с другими «дарами» моря. Жемчужная медуза (Pelagia noctiluka) — еще одна таинственная обитательница морских глубин.
Темная и бездействующая в спокойном состоянии, она флуоресцирует, если к ней прикоснуться, может причинить болезненный ожог и оставляет ярко светящиеся следы на всем, до чего дотронется. Вынутая из воды медуза лишается своих чар — магия этих бледно-розовых жемчужин распространяется только на обитателей их собственного мира.
И купол медузы, и шелковый мешочек «кошелька русалки» могут быть выполнены самыми простыми приемами вышивки — основными прямыми и заполняющими стежками, а также нитью, выложенной по контуру рисунка. Очертания тела медузы, а также контуры и завитки «кошелька» выделены выложенным по поверхности искусственным смешанным волокном и золотой нитью соответственно и заполнены стежками глади, расходящимися под небольшим углом. На теле медузы вышивка оставлена «открытой», что позволяет видеть ткань основы между нитями и создает эффект полупрозрачное™.
Меняющиеся оттенки и пропуски стежков на «кошельке русалки» определяют очертания внутреннего мешочка с зародышем. Хотя на первый взгляд данные приемы кажутся сложными, это всего лишь одна из граней того мастерства, с которым выполнена вся коллекция вышивок. Похожие на перья щупальца жемчужной медузы выполнены, по сути, однонаправленной гладью, их тонкие кончики («трогательные» органы медузы) — швом «змейка». Эти два приема проще всего объяснить на примере вышивки длинных листьев «локонов русалки» (Chorda filum) — изящной глубоководной водоросли.
Если длинная дуга узора изгибается только в одном направлении, она может быть изображена простым швом «змейка». Но если она меняет направление, течение стежков пришлось бы прервать; в этом случае применяется отраженный шов «змейка» (см. рис. 7). Вытянутый единственный слой лучевидной глади, с помощью изменения цвета передающий обратные стороны листьев (стежки выполнены под другим углом), выполняет ту же функцию при изображении темно-красной водоросли.
Акула выполнена приемом, получившим название «пятна далматинца». Сначала вышиты пятна глубокого шоколадно-коричневого цвета, от которых произошло название акулы; их последовательно обтекают слои глади. Контур, обведенный выложенными по поверхности золотой и серебряной металлическими нитями, выглядит обтекаемым.
Видимость движения создают мелкие детали: пузырьки, рябь и водовороты в «воде», а также колышущиеся, свободно плавающие нити церамиум и других водорослей. Они выполнены «плавающей» вышивкой. Этот прием я разработала, случайно заметив замысловатые цветки клематиса виноградолистного (Clematis vitabla) в живой изгороди на севере Корнуолла (см. ил. 14). Данный прием можно использовать всегда, если элемент узора должен выглядеть не связанным с тканью основы (см. приложение).
Контраст между иллюстрациями 13 и 14 достигнут благодаря использованию определенных особенностей, что и делает вышивку таким уникальным выразительным средством. На иллюстрации 13 изображен карпобротус съедобный (Carpobrolus edulis), уроженец Юго-Западной Африки, теперь освоившийся у моря в Англии, в Корнуолле и Девоне, — сочное стелющееся растение с загнутыми вверх листьями, треугольными в поперечном сечении. Его цветы, желтые и пурпурные, имеют множество лепестков, а само непрозрачное растение сверкает сахарной глазурью просвечивающих ячеек.
Замкнутые, заполняющие пространство стежки, перекрытые штрихами целлюлозной нити, и композиция, ограниченная короткими прямыми стежками травы, создают образ этого прижатого к земле, стелющегося растения. Иллюстрация 14 абсолютно иная. Легкие и открытые, воздушные головки с семенами клематиса словно приглашают заглянуть через стежки в саму сердцевину растения.
Головки венчают длинные тонкие стебли (они выполнены отражающимися и постепенно меняющими направление стебельчатыми стежками), оживленные изысканными усиками и изящными листьями. При создании обеих вышивок был использован один и тот же шелк: он прекрасно подошел благодаря использованию нитей разной толщины, иногда скрученных в несколько сложений, с различным натяжением.
Автор: Хелен Стивенс «Изысканная вышивка гладью»